Автор: Штраф: 15 тысяч рублей
Статья: часть 5 статьи 20.2 КоАП
Обстоятельства задержания: одиночный пикет в поддержку Ильи Азара в Москве 29 мая 2020 года
Анкета пикетчика
— Кто вы? Чем занимаетесь?
Мне 22 года, я сотрудница администрации сети караоке в Москве, студентка философского факультета, а также гражданская активистка родом из Ярославля. Состою в руководстве ярославского отделения Либертарианской партии. Весной прошлого года переехала в Москву.
— Часто ли участвуете в протестах? Что вас заставляет выходить на улицу?
Участвую в каждом митинге в Москве и родном Ярославле с 2017 года. На акции и пикеты выхожу по простой причине – когда хочется что-то сказать (буквально) или продемонстрировать символически по тому или иному поводу. Иду тогда, когда понимаю, что за своё послание или жест готова принять любой удар и не буду жалеть ни секунды. Для меня активизм — это не «как на работу», не способ похвастаться фоткой из «Новой газеты». Даже если ты позиционируешь себя как активист, на индивидуальные акции нужно выходить по личному «почему», а не за компанию.
— Что конкретно происходило в день акции, где вас задержали?
26 мая 2020 года прошел пикет Ильи Азара в поддержку Владимира Воронцова, администратора телеграм-канала «Омбудсмен полиции». Это был первый пикет в пандемию. Тогда все увидели, что несмотря на эпидемиологические условия, гражданская активность не должна сойти на нет. Это был важный психологический рубеж для неравнодушных москвичей. Как никогда необходимо было выйти «всем за одного». Кроме того, в этом случае полиция использовала эпидемию как удобную дубинку, и стало понятно, что нужно не только поддержать Илью, но и в принципе отвоёвывать право на мирный одиночный протест.
Тогда действовала система цифровых пропусков. Чтоб его получить, нужно было кроме своих данных написать цель своей поездки. Обычно я писала ироничные объяснения, вроде «поменять бабушке лоток», но тогда, надев маску и перчатки, впервые написала серьёзно: «Цель поездки — безопасный пикет». На плакате. Это именно про право, про обоснованность его реализации даже в таких условиях.
Я видела с другой стороны улицы, что люди стоят в пикетах по 5-10 секунд, и их сразу тащат в автозаки. Так было и со мной: прошло 8 секунд, и меня уже вели в машину за углом. Там я познакомилась с фигурантом «Московского дела» Самариддином Раджабовым. В отделении всё было рутинно: долгое ожидание, объяснительные. Я была тронута поддержкой других активистов и огромным количеством еды «с воли». Мы отдали её сидевшим с нами в отделении бездомным людям.
— Что думаете происходящем сейчас в стране? Какие перспективы видите?
С 2017 года я своими глазами успела увидеть, как менялись настроения людей, степень информированности и вовлечённости. Это поразительно. Изменения существенные, но не быстрые и не радикальные. У меня всегда было предчувствие, что Россию ждёт преимущественно эволюционный, чем революционный путь. У наших граждан существует неприятие насильственных методов политической борьбы.
Ещё раз на грабли 1917-го мы не наступим. Мы стали осторожны, вдумчивы и рефлексивны. Однако, мы находимся в такой точке разложения нынешней системы, что без коренных изменений и реформ встать на путь процветания всё же не получится. Я думаю, что нас ждут и великие перемены, и великая Россия.
